«Ревизор» на сцене «Комедiи» (Нижегородские новости)

Дьяволиада по Беляковичу

Ревизор» на сцене «Комедiи»

Еще в мае Валерий Белякович объявил, что готов снять с себя полномочия художественного руководителя нижегородской «Комедiи». Возможно, именно поэтому его новый спектакль «Ревизор» (который был поставлен всего за 10 репетиционных дней!) воспринимался многими как прощальный, как «завет» театру. Да и материал, как говорится, обязывает. Все-таки Гоголь — великий морализатор и мастер заветов, которыми Россия зачитывается по сей день. «Ставить Гоголя сегодня просто необходимо, говорил Белякович в начале этого года. • Тем более в театре комедии. Без него вообще трудно понять нашу страну».

— Что верно, то верно. Россию без Гоголя, как выясни¬лось после спектакля, и сегодня представить сложно. Люди столь же мелки и тщеславны, а положительным героем по-прежнему, хоть в жизни, хоть на сцене, является смех. Конечно же, «сквозь слезы».
Белякович и ставит комедию «сквозь слезы». Критики уже объявили, что в спектакле мы видим «нового» Беляковича. Пережившего кризис, смерть своего любимого артиста Виктора Авилова, собственную операцию и непростые отношения с бывшими единомышленниками из Театра на Юго-Западе. Единомышленники в результате вернулись в театр, Белякович вернулся в режиссуру, но его прежде лучезарные спектакли получили некую странную грустинку, а вместе с ней и глубину, подтекст, которого зачастую так не хватает в современном театре. Теперь от Беляковича ждут не только оригинального прочтения классики, но и некоего рецепта, согласно которому можно было бы понять, как же нам жить дальше.

Искушение мелким бесом

«Ревизор», несмотря на всю хрестоматийность, очень мистическая пьеса. И слово «дьявол» применительно к начальнику из Петербурга появляется там отнюдь не случайно. Другое дело, что за бытовыми реалиями, за всеми этими держимордами, унтер-офицерами и купцами «дьявольский» смысл всего происходящего становится как бы невидим. Но это же не означает, что его нет. В конце концов знаменитая «немая сцена» в финале пьесы как раз и под¬тверждает, что люди с этим страшным замыслом столкнулись неожиданно, не будучи готовы ему противостоять.

Мистическое начало пьесы в спектакле Валерия Беляковича подчеркнуто с самого начала. Недаром на сцене воздвигнуто шесть (!) белых колонн (сценография самого Беляковича), а на балконе внимательный зритель насчитает маленьких колонн и вовсе 13! Недаром в люстрах «перемигиваются» красные уголечки свечек, и свет от них кажется отраженным, нереальным. Недаром и все действия спектакля проходят в крутящемся («чертовом»?) круге под удалые, страстные мелодии.

В этот поток рваных ритмов попадают едва ли не все персонажи пьесы. Так, часто возникающий в спектаклях Беляковича отчаянный русский перепляс с топотухой в «Ревизоре» приобретает символическое значение. Люди, словно марионетки, по чьей-то неведомой воле пускаются в пляс, вместо того, чтобы попробовать изменить свою жизнь и для начала хотя бы перестать лгать себе и другим. Причем касается это не только Хлестакова (Антон Белов играет его несколько шаржировано, немного перебирая с манерностью), но и всех других персонажей.

В этом смысле Гоголь, передающий внутреннее со¬стояние своих героев через их внешние проявления, очень «беляковичский» ав¬тор. Режиссер даже усили¬вает это «внешнее». Актеры у него не ходят, а как бы тан¬цуют по сцене, но танец этот дисгармоничен, напоминает конвульсии или одержимость. «Бесовская», изломанная пластика(будто в героев пьесы действительно вселился бес) завораживает. Особенно впечатляет Городничий (Василий Попенков), в момент своего хвастовства становящийся похожим на… бывшего генсека Брежнева, словно мы действительно присутствуем на сеансе черной магии. «Что с тобой, Антон?» — спрашивает жена Го¬родничего, Анна Андреевна (Ольга Царева). Но уже через минуту и она, вообще-то довольно рассудительная, покажет лицо тщеславной и вздорной бабенки. Не говорю уже об их дочери Марье Антоновне (Марина Вязьмина), которая с самого первого своего появления на сцене находится в какой-то болезненной трясучке. Поначалу даже кажется, что актриса явно переигрывает с одержимостью своей героини,но потом понимаешь, что в общем-то у таких алчных и тщеславных родителей могло родиться именно такое дитя.

«Бесовство» проникло и в среду свиты Городничего — почтмейстера Шпекина (Сергей Бородинов), смртрителя училищ Хлопова (Игорь Смеловский), попечителя богоугодных заведений Землянику (Владимира Маркотенко). Даже на судью Ляпкина-Тяпкина (Валерий Кондратьев), продержавшегося дольше всех, нападает странная оторопь, когда он впервые приходит к мнимому ревизору. Чего уж говорить о Бобчинском и Добчинском (хорошие актерские работы Николая Пономарева и Игоря Кириллова)! А теперь припомните, что все эти люди — первые лица города, которые, по идее, должны служить на благо его и России, а не ублажать свои собственные страсти… Но разве одержимые люди способны что-то изменить даже в себе?

Боже, спаси родную Русь

И здесь режиссер делает удивительный ход. Ища аналог гоголевскому «смеху сквозь слезы», он включает . в состав спектакля и духовные песнопения, призванные оттенить всю пошлость и весь смех этой «дьявольской» жизни. Когда хор поет дивную по красоте песню «Боже, спаси родную Русь», мороз пробегает по коже, и ты словно отходишь от тягостного морока, навеянного «мелким бесом». И наконец понимаешь, что все эти тщеславные мечты о должностях, мирской славе, богатстве не более чем дым (то и дело, кстати, выпускаемый на сцену), за которым нет ничего, кроме кирпичной кладки задника. А жизнь, настоящая жизнь с ее горестями, бедами и радостями, с ее реальными песнями, а не пошлыми мелодиями пожарного оркестра, совсем не похожа на эту, дьявольскую. Казалось бы, ну вот, еще чуть-чуть, чары развеются, и это поймут все. Но наступает финал. Жандарм в блестящих одеждах, как две капли воды напоминающий представителя шоу-бизнеса, объявляет о прибывшем ревизоре и… осыпает всех присутствующих блестками.

Немая сцена. Шоу должно продолжаться?

Оксана ЗЕМСКАЯ