«Неизжитая нежность душит…»

Эта строчка из Марины Цветаевой как нельзя лучше подходит к тому, о чем написал Федерико Гарсиа Лорка драму «Дом Бернарды Альбы».

Последняя премьера Нижегородского театра «Комедiя» именно этой пьесы — очень страстный, эмоциональный спектакль, неспособный оставить зрителей равнодушными.

Этот безумный, безумный мир

Как, почему у разных людей, но примерно в одно и то же время возникает потребность в одном и том же произведении? Казалось бы, что нам в XXI столетии — веке скоростей и нанотехнологий — драма испанского поэта, музыканта, художника-графика Федерико Гарсиа Лорки? Пьеса, написанная в 1936 году и основанная на реальных событиях, происшедших в небольшом селении Аскероса, где по соседству с домом родителей Лорки стоял дом женщины, послужившей прототипом главной героини драмы. Так нет же, именно в начале этого самого века (не только скоростей, но и слома привычных устоев, переоценки ценностей, смены нравственных ориентиров) целый ряд лучших российских театров обратились именно к этой пьесе-притче. А значит, почувствовали, что именно это произведение, созданное буквально за два месяца до убийства автора франкистами и ставшее его художественным завещанием потомкам, способно всколыхнуть в душах современников что-то очень животрепещущее и больное.
Время нелюбви сегодня на белом свете. Время вседозволенности, когда люди легко и бездумно сходятся и так же легко бросают друг друга и детей. Им не до завета Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Какая уж тут ответственность, когда молодежь, воспитанная на нескончаемых реалити-шоу «Дом-1», «Дом-2» и иже с ними, озабочена лишь поиском удобных партнеров?! А если кто-то и мечтает о чем-то возвышенном и трогательном, то чаще всего воспринимается в среде ровесников белой вороной.
Старшему поколению, измученному проблемой выживания или дальнейшего обогащения, тоже не до любви. Какое там! Иной раз просто уделить близким чуточку внимания и несколько минут драгоценного времени (оно сейчас — действительно деньги) им просто некогда, а то и не хочется от усталости, пресыщенности и ставшего нормой равнодушия.
И все же именно женщины пытаются одни вписаться в нескончаемую и выматывающую гонку, другие — устоять от соблазнов (если вдуматься, то человеку не так уж много и надо, чтобы прожить жизнь счастливо), а третьи — еще и сохранить в этом безумном-безумном мире детей, родных и любимых. Так не слишком ли много взвалили на себя современные представительницы испокон веков считавшейся слабой половины человечества? Не противоречит ли всё это их природе? И чем всё это может закончиться? Не подобными ли вопросами задаются те, кто вспомнил вдруг про гениальное творение великого испанца?

В атмосфере нелюбви

Умирает муж Бернарды Альбы, и она объявляет восьмилетний траур по нему. Закрытыми в небольшом пространстве оказываются ее старая мать, пятеро дочерей и две служанки. Между тем к старшей дочери Бернарды, Ангустиас, сватается Пеппе Римлянин (в спектакле Пеппе-цыган). Ситуация осложняется тем, что в него влюбляются еще Адела и Мартирио. Однако на явный протест против сумасбродства матери оказывается способна лишь младшая из дочерей — Адела, которая вступает в связь с Пеппе. Узнав об этом, Бернарда стреляет в парня. Решив, что мать убила любимого, Адела вешается.
Смертью начинается драма Лорки, смертью и заканчивается. Но между этими двумя пограничными событиями — такой накал страстей, такая непримиримая вражда-ненависть, столько лицемерия, лжи, ревности и любовного томления! Все дочери Альбы разные по характеру. Одно, пожалуй, роднит их. Выросшие в доме, где никогда не было теплых и нежных семейных отношений, где всем заправляла и над всеми властвовала Бернарда, дочери жаждут любви, но, отравленные нелюбовью, неспособны на высокие чувства.
Сценическое оформление (художник — Борис Шлямин) исключительно в графическом черно-белом цвете, как, впрочем, и костюмы в спектакле (художник по костюмам — Светлана Кислова). Однажды только возникает веер с цветком цвета крови, и это уже метафора, как и многое другое в пьесе Лорки. И несколько раз появляется Адела в ярко-зеленом платье (цвет природы, стихии, естества). А так сплошь затянутое черным пространство сцены с белоснежными тумбами, в которых дочери хранят свои скудные пожитки и которые сильно смахивают на надгробия. Из черно-белых канатов-цепей свито распятие на заднике, ими же обшит колодец, обозначены стены дома. И всё это напоминает трюм наглухо задраенного тонущего корабля. Жить здесь молодым, здоровым, красивым девушкам невыносимо.

Тщетная предосторожность

Умеет Надежда Ковалёва в своих спектаклях зарядить мощной энергетикой актеров. Героини все примерно одной фактуры, роста и даже одеты почти одинаково, что особенно бросается в глаза при первом их появлении на сцене. Вскоре выясняется, что девушки разные, хотя их разность и стерта, приглушена в спектакле: давление матери не могло на них не сказаться.
Старшая Ангустиас (Мария Кром) — одна из самых женственных и затравленных из сестер. Магдалена (Светлана Тюльпанова) — самая тихая, молчаливая, от всего отрешенная и набожная. Амелия (Юлия Палагина) — красивая, коварная, саркастичная и злая. Мартирио (Алина Гобярите) более других похожа на мать, как внешне, так и по сути. Одна из самых запоминающихся ролей в спектакле — Адела в исполнении дебютантки нижегородской сцены Алены Щеблевой. Ее героиня настолько поглощена обрушившимся на нее чувством, что любой ценой готова отстаивать право на него.
А в центре спектакля — актерский дуэт: главной героини, хозяйки дома в исполнении заслуженной артистки России Елены Ериной, и ее служанки и сводной сестры Понсии в исполнении Евгении Кондратьевой. У обеих несчастные судьбы. Но если Бернарда Ериной утратила не только женскую сущность, но и лишилась возможности кому-то сочувствовать, сопереживать, превратившись в монстра с единственной жаждой — настоять на своем. По принципу: моя жизнь не удалась, так не дам ее прожить и другим так, как они того хотят. То Понсия Кондратьевой, все еще надеясь разбудить что-то человеческое в застывшей душе Бернарды, взывает к ее сестринским чувствам, пытается предупредить надвигающуюся в доме трагедию. Но, тщетно, увы.
Талант режиссера определяется не только чутьем на хорошую литературу и ее актуальность, но и умением воплотить эту литературу на сцене так, чтобы она зацепила, взволновала зрителей. И тем, и другим наделена Надежда Ковалёва. Не случайно все ее постановки в «Комедiи», а это уже пятый по счету спектакль, пользуются неизменным успехом у зрителей.

Ирина Никитина

Источник: Сайт «Нижегородская ПРАВДА»