Из гопника в Пигмалионы
Не раз в очереди за билетами в нижегородском театре «Комедiя» можно услышать: «А Сергей Бородинов в спектакле занят?» Зрители «ходили на Бородинова», удивлялись, почему он отказывается от заманчивых предложений столичных театров, засыпали его цветами и не хотели верить в его давно ожидаемый, неизбежный отъезд в Москву.
Пианист
Став актёром «Театра на Юго-Западе», он снова и снова возвращается в Нижний сыграть свои коронные роли. Никогда и никому он не давал интервью, и вот впервые рассказал историю своего «пути в Москву» «Нижегородской правде».
Домашний ребёнок, он рано начал читать, учился игре на фортепиано, но любые рамки, в том чисте и классики, его не устраивали. И Серёжа зажимал пальцы в косяке двери, чтобы больше не играть. Начались голодные девяностые. Он стал прогуливать школу, курить, связался с гоп-компанией, лазил по подвалам, учился драться. Кто знает, чем бы это всё закончилось, если бы не театральная студия, где он понял, что театр — его жизнь. Работая на заводе, Бородинов узнал, что в Махачкале идёт набор в студию при Дагестанском русском драматическом театре, попал туда и поступил в университет на отделение актёрского искусства. Так мечта превратилась в профессию.
Гамлет по-аварски
— Сергей, что было самым ярким в студенчестве?
— Я редко появлялся в университете. Никак не мог сдать экономику и всё, что не касалось спецпредметов, литературы и истории Дагестана, которую преподавал профессор — аварец, влюблённый в Родину. Он вёл лекции, захлёбываясь, вываливая на нас пластами свои знания, читал нам «Гамлета» и «Макбета» на аварском языке. Знаете, он перевёл на него всего Шекспира!
— Какая она — жизнь в Дагестанском Русском театре?
— Война, паспортный режим. Мы играли в детсадах, на площадках в высокогорных сёлах, в армейских частях. Помню, как в Хасавюрте играем спектакль «Лекарство от любви», а в конце зала стоит группа боевиков в полной амуниции, в масках… Подписание мирного договора, тот же Хасавюрт, наш автобус стоит на выезде, справа солдаты российской армии, слева боевики, мы — посередине. Актёры нашего театра пытались сохранить историю и культуру в то дикое время.
Сумасшедший
— Что привело вас в Нижний?
— Я всегда хотел большего. После окончания учёбы поехал в Нижний, где жили родственники. ТЮЗ был на гастролях, в Драме шёл ремонт. Впрочем, меня там посмотрели, но не понравился мой акцент. И тут брат вспомнил о театре комедии. Женщина на вахте сказала, что режиссёр вышел минуту назад и придёт после отпуска. Понимаю, это крах. И вдруг: «Извините, разрешите пройти, я забыл кепку». Протискивается между мной и стеной человек и идёт в недра театра. Вахтёрша шепчет: «Бегите, это Лерман, главный режиссёр». Я за ним.
— Пьёшь?
— Нет.
— Учился? Ну-ка покажи диплом, какие они сейчас? Театр видел?
— Нет.
— Пойдём покажу — зала нет, потолок падает. Хочешь к нам ещё?
— Хочу.
— Послезавтра показ.
— Мне завтра вечером на поезд, — лепечу я, — можно завтра?
— Сейчас я позвоню: «Валя! Тут один сумасшедший хочет работать у нас. Завтра в 11.00 приди».
…Показ, липкие ладони, суматоха в голове и сумбур. Сердце выскакивало. Показываю «Полоумного Журдена», монолог из «Морфия» Булгакова. И вот я — актёр нижегородского театра «Комедiя». Здесь я провёл счастливые 15 лет. И прошёл настоящую школу актёрского мастерства.
Моё
— Ваш успех в театре начался с роли Актёра в «На дне». Как случилось, что вам, молодому артисту, досталась роль, о которой тщетно мечтают многие?
— Случайно. Для Актёра у меня не было опыта. Режиссёр Валерий Романович Белякович меня не трогал, занимаясь массовыми сценами, а 27 марта посвятил мне всю репетицию. Это один из методов школы Беляковича: за короткое время путём взламывания и расшатывания нервной системы добиться результата. У кого достаточно подвижная психофизика, выдаст результат, постепенно наполняя образ нюансами, нервами, мясом, кожей.
— Пэк в «Сне в летнюю ночь», Меркуцио в «Ромео и Джульетте», Филипп в «Хапуне», Сосед в «Очень простой истории», Пигмалион в «Куклах» — роли, которые принесли вам любовь поклонников. Назовите знаковые.
— С каждой меня связывает моё. И всегда рядом были мои партнёры, мой учитель — Корифей и Воланд — Лерман, все, кто нас одевает и гримирует, ставит декорации, светит, даёт звук, охраняет, убирает, защищает. Про них я хотел бы говорить отдельно, но это будет бесконечный список. Они создавали роли вместе со мной, советовали и проживали.
Лерман создал меня как актёра, выпестовал и выпустил в жизнь!
Мало
— Валерий Белякович — режиссёр, который медленно, но верно лепил вас под себя. Чем объясняется ваш тандем?
— Он под себя никого не делает, люди сами идут к нему. Просто он любит актёров, которые любят театр, которым всё мало и нужно давать ещё и ещё.
— Вы часто осуждали актёров, уходивших в Москву, и говорили, что с вами такого никогда не случится. Почему же случилось? Многие ваш отъезд восприняли чуть ли не как личную трагедию.
— Я осуждал тех, кто уходил из театра, бросая его во время сезона. Театр, отпуская актёров в этот момент, переходит в режим лихорадки, задействуются все службы, приходится забыть сон, еду, отдых. Я готовил свой уход два года, передавал роли постепенно и сейчас продолжаю играть в Нижнем. И буду играть, пока мне это будет позволено делать.
— В Нижнем вы были первым среди равных — в Москве стали одним из многих. Как перешагнуть через амбиции и решиться начать всё заново?
— Я ушёл, чтобы подольше оставаться в актёрской форме, чтобы поменьше было амбиций. Чем больше конкуренция, тем больше шансов, что ты не загнёшься как творческая личность.
— Насколько сложно адаптироваться в Москве? Столица же!
— Никогда не считал Нижний провинцией. В театральном смысле многим московским актёрам нижегородские дадут фору. Хотя переезд — это вообще тяжело: другой ритм, биение сердца… Но мне нравится.
— Какие из ролей, сыгранных в «Театре на Юго-Западе», стали важными?
— Тамара Ивановна в «Баба Шанель». Тяжело она мне давалась, но я её полюбил. Спектакль «Новые романтики», «Полковник безопасности», «Слишком женатый таксист»… Я понял, что начинаю всё перечислять!
— А какой там, к примеру, знакомый нам Учитель в «Дураках»?
— На «Юго-Западе» это другой спектакль. Жёсткий, громкий, кричащий. И учитель — не романтик с чемоданчиком, покоряющий любовью к Софье и своими знаниями, а одержимый страстью учить. И любовь там другая, жёсткая и хрипящая.
— Какие чувства вы испытываете к нижегородскому прошлому?
— Театр «Комедiя» — моя душа, часть меня. Семён Эммануилович Лерман… Каждый день его вспоминаю, мне так его не хватает.
— Иногда артисты, попав в Москву, прочно увязают в разнообразных сериалах. Как вам, столь брутальному и талантливому, удалось не попасть в сериальный водоворот?
— Я делал ставку на театр. Меня так воспитали, и я ничего не могу с этим поделать. Но от настоящей и хорошей работы в кино я не откажусь!
Роль Соседа в спектакле «Очень простая история» – одна из самых сильных, трогательных и любимых нижегородскими зрителями. И в октябре они смогут увидеть любимого артиста в этом спектакле, а также в «Куклах,» «Детекторе лжи», «Тёмных аллеях» и «Дульсинее Тобосской».
Фото из архива Сергея БОРОДИНОВА.
Автор: Ольга СЕВРЮГИНА
Источник: http://www.pravda-nn.ru/archive/2016-09-08/iz-gopnika-v-pigmaliony/