«Инь и Ян» черная версия (Время Таганрога №26)
Спектакль нижегородского театра «Комедiя» с загадочным названием «Инь и Ян» привлек и определением жанра — иронический детектив. История о вечном притяжении и противостоянии мужского и женского начал переплела судьбы героев произведения Бориса Акунина.
А творческий коллектив театра на этой основе «родил» достаточно талантливую комедию положений. Конечно, не обошлось без волшебного артефакта — древнего японского веера, доставшегося в качестве наследства недоучившемуся бакалавру медицины Яну, мучающему кроликов (черный живой экземпляр этого животного также предстал перед зрителями) ради главной цели его жизни — победы над «столбнячной» бациллой. Ян так и бегает по сцене со шприцем в течение всего действа.
Зато его подруга детства и двоюродная сестра Инга (Инь — ее детское прозвище) гоняется за ним, с корыстной целью. Мало того, что она получила наследство, уморив любимого дядюшку с помощью домашнего английского доктора, Инь-Инга слегка ударила все тем же волшебным веером отца Яна — доброго пьяницу Казимира, и тот моментально скончался. И тут, чтоб остановить такой беспредельный негатив, появился в доме Инги Эраст Фандорин, эффектно вкатившись в декорации гостиной на вполне инвалидном кресле. Правда, он тут же объяснил столь оригинальный способ появления на публике тем, что «поломались дрожки», на которых он ехал Что весьма подозрительно, по его мнению.
И — началось! Фандорин в исполнении Сергея Бородинова, вместе со своим японским слугой по имени Маса (Игорь Михельсон) искусно интриговали, устраивали слежку и допросы от имени генерал-губернатора.
В финальной сцене Инга бьет черной стороной веера (усвоив порочную практику устранять ненужных людей с помощью волшебного артефакта) чиновника по особым поручениям. Однако сама оказывается парализованной, а у Эраста Фандорина полностью излечивается поврежденная в результате падения с дрожек нога. Почему? Совершенно русский характер камердинера польских господ Фаддея помог изменить суть воздействия артефакта: добросовестный слуга подклеил разломавшийся в ходе семейных разбирательств старинный веер таким образом, что знак зла надежно приклеился с белой, то есть доброй, стороны веера.
Так что любимый персонаж остался жив и здоров.
Интересно, что и декорации спектакля состояли из вееров-перегородок, светлых и темных, а главный веер то опускался перед героями, словно стена, то поднимался вверх, напоминая потрескавшуюся в некоторых местах радугу.
Текст: Марина Лебедева