БОДРЯК ПРЕКЛОННОГО ВОЗРАСТА

Вряд ли кто-то нам точно сказать бы смог,
Что для нас – 60 этих лет.
В человеческой жизни – почти итог,
в театральной – почти расцвет…

Театр отмечает солидную дату – чем не повод украсить юбилейный буклет поэтической строфой! Но, быть может, расцвет театра не столь уж зависим от его «возраста», как настаивает поэт? Для непрестанного «цветения» ему куда нужнее те, о чьих режиссерских находках спорят, чьи актерские способности обсуждают… – словом, те, благодаря кому в театр ходят.
Но коли речь о заведении, связанном с искусством игры, почему бы, в самом деле, не поиграть? Попробуем и мы – по предложенным в стихах правилам. Итак, каков же наш герой со странным именем «Комедiя» в свои шестьдесят?

Перво-наперво, он страшный непоседа – это у него с молодости: в родном Нижнем Новгороде то и дело переезжал с места на место, пока не обосновался наконец в 2000 году в центре города. И, надо сказать, весьма доволен новым домом: в нем три больших фойе, зрительный зал с 460 удобными креслами и, само собой, буфет. А на входе красуется фигура грациозной покровительницы – богини Талии. Радушный хозяин часто принимает гостей: здесь побывали и столичные артисты («Театр-студия под руководством Олега Табакова», «Мастерская Петра Фоменко», «Сатирикон», «Театр на Юго-Западе»), и труппа Белорусского национального академического русского драматического театра им. Максима Горького, и иностранцы – швейцарский театр Види Лозанн «Э.Т.Е.» и английский «AandBC».

Однако неугомонный нрав то и дело напоминает о себе, и наш «старичок» срывается в путь. За последние пять лет он побывал в Москве, Иркутске, Кирове, Самаре, Севастополе, Чебоксарах. Правда, есть у папаши «Комедiя» один пунктик: не может он путешествовать налегке, и набивает в дорогу… нет, не чемоданчик! – несколько фургонов. В ноябре, например, вздумал отправиться в столицу. И что, вы думаете, с собой взял? Целые горы бутафорского винограда, двухэтажные декорации, патефон с набором пластинок, тяжеленный круг непонятного назначения и даже настоящий мотоцикл с коляской! И оправдывается, чудак – мол, какие же фавны без нарядов из травы и аппетитных гроздей («Сон в летнюю ночь» У. Шекспира), как будут танцевать танго катаевские герои, если нет патефона («Дорога цветов» В. Катаева), как приобщиться новой европейской эстетике без этакого круга в центре сцены («Каприз» А. де Мюссе) и как иначе появляться перед зрителями фанатам «Rolling Stones», как не на мотоцикле («Губы Мика Джаггера» Д. Новаковского)?

Весь этот скарб на четыре дня (с 11 по 14 ноября) разместился в театре «Модернъ», где юбиляр представлял публике творцов своей истории. Впрочем, некоторые оказались для москвичей давними знакомцами: Валерий Белякович, поставивший в нижегородской «Комедiи» шекспировский «Сон», возглавляет «Театр на Юго-Западе». Вот уж с кем можно побалагурить, перевернуть все с ног на голову и вволю похохотать! И если правду говорят, что минуты смеха легко пересчитываются на стаканы сметаны, то здесь последнюю, пожалуй, можно было мерить ведрами. Но ведь одолеть за раз ведро сметаны – дело не шуточное. Тем более что подавалась оная как соус к основному блюду, самое подходящее название которому, пожалуй – «Шекспир нашпигованный». Признаться, не всем оно пришлось по вкусу, ведь начинка порой была сомнительной свежести, а то и вовсе состряпана из подобранных у уличной шпаны жаргонных словечек. Зато гурманы смогли вдоволь насладиться шумным действом с музыкой и танцами, путаницей и беготней, потрясающим гримом и роскошным костюмами.

Елена Невежина, режиссер-постановщик спектакля «Губы Мика Джаггера» – тоже москвичка. С ней у «Комедiи» общая страсть – «Роллинги». Их музыка сводит с ума всех, кто появляется на сцене: закоренелого хиппи Яна, бесшабашность которого с годами только растет (Андрей Ярлыков), его сына Марека – типичного банковского служащего (Сергей Бородинов), внука-скейтбордиста Бартека (Игорь Кириллов), давнюю возлюбленную главы странного семейства Анну (Марина Вязьмина) и ее набожную, но легкомысленную дочь Касю (Мария Мартынова). Зараженная любимым песням героев, публика прощает им сермяжную философию речей и безрассудство поступков, а режиссеру – топчущееся порой на месте действие.

Со своим приятелем-французом Кристофом Фетрье «Комедiя» любит вести утонченные беседы о высоком, смысл которых ясен только искушенным – а таковых в вечер, когда давали «Каприз», оказалось в зале немного; большинству пьеса показалась слишком вычурной.

Но вот кого столичные театралы приняли безоговорочно – так это главного режиссера «Комедiи» Семена Лермана, закадычная дружба с которым завязалась еще в 1983 году. От него юбиляр перенял не только легкий украинский акцент – букву «i» в имени (С. Лерман родом из Харькова), – но и склонность к ностальгии по эпохе 1930-х. Под треск пластинки с модным фокстротом и бодрого советского марша для производственной гимнастики перед нами возникают знакомые типажи, возглавляемые профессором Завьяловым (Сергей Бородинов). Он читает популярные лекции о будущем «свободном человеке» и «свободном обществе», в котором царят «свободные (читай безответственные) отношения», а дети – лишь их «посторонняя примесь». Оставив жену (Надежда Ковалева), Завьялов устремляется в свой вожделенный мир по «дороге цветов». А она пролегает через маленькую комнатку юной спортсменки-красавицы Тани (Екатерина Суродейкина) и ее бабушки (Ольга Удалова), хранящей в сундучке рядом с иконкой заветную бутылочку; через бурный роман с экстравагантной Верой Газгольдер (Татьяна Протопопова), который при появлении ее мужа (Михаил Булатов) рассыпается вместе с недавно пафосно декларированным презрением к деньгам… Нетрудно догадаться, чем кончается вся эта история. Но морализаторская интонация нисколько не раздражает – наверное, потому, что подана без выпендрежа, а просто, трогательно и мило. А еще потому, что зрители словно бы наблюдали эпизоды жизни реально существующих людей, а не лицедеев, играющих роли. Это было тем более удивительным, потому что в этих «реальных людей» превратились вчерашние фавны, феи и амазонки. Античные одежды Гермии сменились на бигуди Маши Завьяловой (Надежда Ковалева), ослиные уши кузнеца Основы – на очки мужа Веры Газгольдер (Михаил Булатов), а возлюбленный Гермии Лизандр стал отважным комсомольцем Женькой Гусевым (Руслан Кутлыев). Из мастеров перевоплощений публике полюбился Сергей Бородинов – Пэк, Завьялов и Марек. В эти образы внесли необычную лепту воспаленные связки актера: сиплый смех шекспировского фавна выдавал заядлого кутежника, а для популярного лектора сорванный голос – и подавно не редкость. Запомнились москвичам и другие артисты: Игорь Кириллов, которому особенно удалась роль подростка Бартека (к слову, жесты жителя древних Афин Деметрия в его исполнении порой тоже напоминали жесты современных подростков), Марина Вязьмина – шекспировская Елена и поклонница «Rolling Stones» Анна, Мария Мартынова, очень органично сыгравшая ее дочь-вертихвостку и Матильду в «Капризе», Андрей Ярлыков – Ян в пьесе Д. Новаковского и Френсис Дудка в «Сне». Кстати, этот актер учится на факультете режиссуры в Российской академии театрального искусства у Валерия Беляковича, а в его комедии курьезным образом проходит практику, руководя подготовкой спектакля «Пирам и Фисба» к свадьбе афинского герцога Тезея (Игорь Смеловский) и царицы амазонок Ипполиты (Татьяна Протопопова).

Все прочие актеры, которых привез театр «Комедiя», не меньше названных заботятся о его имидже; благодаря им всем наш шестидесятилетний путешественник из Нижнего столь разноплановый и мобильный, пластичный и музыкальный, словом – перефразируем стихи на манер Астрид Линдгрен – пребывает в полном расцвете сил. Чего ему и впредь желаем!

Ольга РАФИ